Удивительно как распоряжается нашими судьбами жизнь – казалось бы, ничего не предвещало того, что в семье военного из глухого гарнизона в Подмосковье  может вырасти скульптор – ведь дети военных чаще всего идут по стопам отцов. Но мама обратила внимание на тягу сына к красоте и попытке ее передачи, и подумала: «А может он будет художником»?  Последовавшее посещение Третьяковской галереи, и случайно увиденное после нее объявление о зачислении в Московскую среднюю художественную школу навсегда перевернули жизнь Сережи Мильченко. Последовали годы учебы – сначала в художественной школе, затем в Харьковском художественно-промышленном институте. Потом работа в домах творчества, приглашение работать в церквях Великобритании. Именно тогда и складывался художественный язык скульптора, которому так близка романская культура средневековья и греческая архаика.

«Отвергнув Бога однажды, теперь, подобно Агасферу, через страдания, лишения и осознание своего греха мы пытаемся обрести мир и покой. Не легок и не скор этот путь, и я иду вместе со всеми, пытаясь своим творчеством пробудить зрителя к сопереживанию» - так говорит о своем искусстве художник Сергей Мильченко. Именно сопереживание и попытка осознания своего места в жизни привели скульптора к запрещенной в свое время теме – теме библейских сюжетов, которую художник начал разрабатывать с конца 1980-х и до наших дней.Самой первой композицией этой темы стала работа «Бегство в Египет», созданная в 1990 году. О ней художник сам упоминает мало, констатируя только, что ее закупило с выставки Министерство культуры.

Небольшая, камерная скульптура из теплого, шероховатого песчаника – камня, который известен скульпторам с начала времен – повествует о печальной странице в древней истории, дошедшей до нас в Евангелии от Матфея и в апокрифах. Старцу Иосифу явился ангел и возвестил о смертельной опасности – царь Ирод, узнав, что родился будущий «Царь Иудейский», испугался заговора с целью узурпации его власти и отдал приказ уничтожить всех младенцев, родившихся в это время. Святое семейство вынуждено было спасаться бегством, и направилось в Египет.

Исторический факт – бегство в другую страну небольшой семьи (сколько их так бежало тогда и сегодня от гонений!)… Но в случае со Святым семейством деяние приобретает планетарный масштаб и раскрывает трагедию не только целого народа, обретает общечеловеческий аспект. Художник не просто иллюстрирует евангельский текст, но размышляет о волнующих его вопросах, не давая ответа… Внутренне наполненная манера изображения в романском стиле как нельзя более точно переносит в далекую Историю, делая Сюжет вневременным.

Дева Мария, закутанная в одежды, сидит на ослике, прижимая к груди младенца Иисуса... Она согнулась, напряжена, прячет младенца в одежды в желании спрятать, уберечь, защитить то дорогое, что подарил ей Бог. Иосиф, положил руку на голову осла и этим успокаивающим жестом словно тоже закрывает божественного младенца от враждебного мира. «Укутали» его своими телами, руками, спрятали его от постороннего взгляда… Вроде бы иллюстрация евангельского текста. На самом деле – размышление без ответа…

Александра Шемякина, искусствовед

Елена Ильина, искусствовед