Весь 1938 год Павел Голубятников посвящает своему фундаментальному труду – «Атласу цвета», завершая второй том и начав готовить таблицы для третьего тома[i]. Он отправляет Первый том «Атласа цвета» на рецензию физиологу Б.Н. Компанейскому, неоднократно ездит в Москву по вопросу издания Атласа, обращается в художественную часть строительства Дворца Советов - однако нигде так и не встречает поддержки. Но были и иные дела. Как-то он встретился с Владимиром Татлиным, с которым вместе работал в Киевском художественном институте – разговорившись, они придумывают идею Центральной лаборатории по проектированию новых вещей быта и пишутписьмо-обращение к народному комиссару легкой промышленности по вопросу создания лаборатории, но и это дело не было поддержано. Будучи знакомым через К.С. Петрова-Водкина и главного редактора журнала «Звезда» Илью Груздева с писательницей Ольгой Форш, он в одной из встреч разговорился с ее сыном Дмитрием, увлекавшимся физикой. Вместе они с увлечением занялись оптикой.

Летом Голубятниковы всегда снимали дачу, стремясь выехать подальше из душного Ленинграда, и проводили лето на природе. Обычно дача снималась неподалеку от К.С. Петрова-Водкина, чтобы семьям было удобно общаться. Павел Константинович часто ездил в город, где его ждали дела. Поездки в электричке, потом на трамвае через весь города в душном трамвае, когда печет солнце, когда мир так неустойчив, думы тяжелые, тревожные о хлебе насущном, о том, где взять деньги на еду – все это вводило художника в самое мрачное расположение духа. Единственное, что увлекало – рассуждения об искусстве, о форме, о цвете! В один такой момент родилось желание написать большое полотно «Город», в котором опосредованно, через образ в экспрессивно-напряженном строе прозвучало все нарастающее угнетение художника и общее напряжение в стране, которое он чутко слышал. В эти годы художник в произведениях  стремился к передаче собственных ощущений, возведенных в порядок мироздания. А еще его очень увлекали мысли о движении – он так и пишет в своем дневнике «…поставил вопрос о движении… движение, вот проблема, тревожащая меня…Цвет и Движение. Сила и славбость цвета. Напряженность темного и светлого… Яркость и погашенность цвета…»

Фрагментарность в картине – главное. Из единого потока бытия автор выхватывает часть пространства города – улицу, дома, звенящие трамваи и автобусы, вереницу фигурок бегущих по тротуару людей. Взятые с головокружительной высоты, обнажающие плоские в своей откровенности крыши домов и их отвесные стены, колодцем падающие вниз, они создают образ города, мучительно притягивающего и одновременно бездушно отвергающего. Наклонные оси и линии то параллельно, то разбегаясь, то скрещиваясь и мешая друг другу, создают ощущение бесконечно-суетливого движения. Вторжение динамики в само изображение, рождающей движение и выступающей как выражение общей связи, создает подвижность композиции. Перед нами пример динамичной статики с пронзительной напряженностью стоп-кадра кинематографа, словно продолжающего иллюзорный мир картины в реальном пространстве. Яркое выражение экспрессии находит свой прямой отзвук и в колорите картины. В «Городе» Голубятников сознательно делает акцент на тревожном, а не на солнечном и теплом цвете. Кричащие красным раскалённые крыши домов и душное марево желтого, усталый грузный коричневый соотнесены с напряженно-драматичной атмосферой города. 

Елена Ильина, искусствовед

Лариса Смирных, искусствовед