К началу 1980-х Белютин – теоретик и критик, автор фундаментальных трудов по искусству, блестящий живописец, посвятивший себя живописи и различным видам графики, автор оригинальной теории «Всеобщей контактности», устанавливающей зависимость искусства от эмоционального начала в человеке, организатор альтернативной официальному искусству студии «Новая реальность». Восприятие искусства Белютина предполагает активное участие зрителя, которого живописец «втягивает» в картину, погружая в собственные чувства и ощущения.

В семье художника Элия Белютина и искусствоведа Нины Молевой хранилась большая коллекция произведений западноевропейской живописи, которую собирал дед Белютина по материнской линии. Великолепные живописные полотна художников Ренессанса, с жемчужиной - «Мадонна с книгой» Леонардо да Винчи, особо привлекали внимание художника. Белютин, вдохновлённый первоклассной живописью, нередко героями своих произведений делал мифологических и библейских персонажей.

В римской мифологии - Венера, в греческой - Афродита. Ее чтили богиней красоты, любви, желания, процветания. В картине Белютина образ Венеры для него стал предлогом для поклонения женщине земной. Это гимн женской красоте, любви, без чего не мыслится жизнь человеческая. Здесь видится стремление автора, раскрепощенного от идеологической зависимости, к новому типу фигуративности и необычайная свобода в использовании изобразительных средств. Белютин, увлекая за собой зрителя, дает ему возможность прочувствовать воплощенную автором на холсте идею. 

Он открывает содержание картины через форму, которая создается художником непрерывной, выполненной в один прием широкой контурной линией зеленого цвета - эмоциональной, чувственной. Трудно не согласиться, что, в воплощении образа богини, Белютин приближается к идеалу рубенсовской красавицы, отличающейся полнотеловостью, кокетством, естественной как природа. Фигура Венеры, выполненная в полный рост на белом фоне, по-сути монументальна. Основной насыщенный зеленый тон и острые, нарочито контрастные цветовые акценты - синего в банте и красно-желтого в туфельке усиливают образ, сохраняя силу первоначального замысла.

Лариса Смирных, искусствовед