Проработав пять лет в Художественно-промышленных мастерских шахтерского города Копейска, Геннадий Александрович Горелов поступил на декоративно-оформительское отделение Уральского училища прикладного искусства. Обучение и преподавание в учебном заведение в Нижнем Тагиле, из стен которого выходили достойные последователи Данилы-мастера, тесное общение с ценителями камня определили направленность творческих исканий художника: он стал известен как мастер «минералогических» пейзажей и натюрмортов, воспевающих удивительно щедрый мир недр уральской земли. Геннадий Горелов вспоминал: «Меня привлекал неповторимый мир минерального царства… Встреча с этим кристаллическим и цветовым богатством будоражит мысль». Бесконечное сомнение и поиск собственного пластического языка свойственен художнику и его работам, которые удивляют неожиданными для своей эпохи идеями и характерной только для него образностью. В сказочно-метафоричной форме автор повествует о красоте природных богатств Урала: «В хорошем стихотворении всегда есть неожиданность, тайна. Так и в живописи нужны таинства. Но ей необходимы еще выразительность и задумка – выдумка, которые входят в маленький мирок, построенный по законам, подобным существующим в реальности, и потому органически замкнутый в себе», – вот суть философии художника Г. А. Горелова, ставшая основой его самобытного творчества.

История создания этой картины не потерялась в потоках Реки Забвения, а была записана и опубликована в материалах конференции памяти минералога В.О. Полякова 2004 г.

Началась она в мастерской учителя географии Вячеслава Николаевича Лутошлива: рисунок на срезе ничем не примечательного по внешнему виду змеевика (серпентинита) с Баженовского месторождения увел мыслями камнереза от повседневных занятий на Полярный Урал: то ли в горы, то ли в долину реки с пенной водой… И чем больше он обрабатывал поверхность камня, тем отчетливее и яснее проступала картина. Воображение вызывало море воспоминаний и хотелось поделиться… На примете были только два человека – минералог, тонкий знаток и ценитель красоты камня Пауль Эмильевич Рикерт и художник Геннадий Александрович Горелов. Первый лето проводил со своей семьей в деревне Беляковке в поисках красных «уродцев» – камней с отклонениями от классических законов кристаллообразования. А вот Геннадий Александрович был в Нижнем Тагиле, как обычно в своей мастерской. И Вячеслав отправился в полуразрушенное тогда здание Свято-Троицкой церкви, где был для художника был выделен угол.

Геннадий Александрович долго рассматривал камень: «Не может слепая Природа без малейшей ошибки написать реальную картину, не требующую ни капли фантазии разума человеческого для отождествления ее с реальность. Все на месте. И свет, и тени. При желании на хребте, разделяющую долину вдоль, можно разглядеть то ли столбы захоронений, как на Кавказе, то ли  человеческие фигуры. На переднем плане обрывистый склон без растительности. Ее нигде нет. Следы ледопадов потоков воды вылизали основание склона почти до блеска. Выше видны промоины… Не исключено, что временами тут бывает обилие воды, которая с ревом несет камни и точит старые скалы. Сейчас только туман языком стелется по ниспадающему руслу. Строгий ландшафт с четко выраженной перспективой горного плато уводит взгляд к далекому леднику».

В. Лутошлив по просьбе художника оставил камень на несколько дней, а получив назад, отправился собирать аметисты, тогда и встретился с П.Э. Рикертом. Восторгов не было конца. «Вот белые прожилки карбоната и тончайший рисунок хризолита. Но как такое могло случиться? Просто везение. Стоило по-иному пустить направление распила и все пропало». И опять пришло видение Полярного Урала.

Когда восторги поутихли, Пауль Эмильевич продолжил рассуждать: «… такие вещи хорошо созерцать, а еще лучше покорять такие вершины. Нет большего наслаждения, чем чувство самоутверждения после преодоления очередной вершины». И вспомнил написанное когда-то им на немецком языке стихотворение:

ПОТОК

Из горных ущелий, с прозрачных высот

Вниз скачет и бьется сребристый поток.

Рожденный прохладою вечных снегов,

Он ринуться в бездну с вершины готов.

Так, падая вниз, он в равнину бежит.

Там зной над песками палящий царит,

Там смерч разрушенье и гибель несет,

Там кровь его жадно пустыня сосет.

Там сетью преград он разбит, загрязнен,

Там к рабской работе, порой, принужден.

Стихией низин замедлен его бег

И грудь ему давит свисающий брег.

И из тяжких объятий он рвётся вперёд

Сжимаясь, сбираясь, он даже растет.

От мути он чистит кристальный поток,

Чудесен сил юности свежий приток.

Внимая напеву звенящей волны,

Слежу бег потока с высокой скалы.

Как радостно он сокращает свой путь,

Как блещет вдали его мощная грудь.

Желал бы я видеть победный конец -

Борьбы завершенной прекрасный венец,

Чтоб моря достигла безумца волна!...

Твой бег и мой путь, не стихия ль одна?» (Перевод Цукерман)

По возвращению в город В. Лутошлив и П.Э. Рикерт отправились в мастерскую художника, где на мольберте их ожидала уже готовая картина.

В дни празднования столетия со дня рождения Пауля Эмильевича Рикерта наследники выполнили его завещание: выкупили и передали в фонды музея на вечное хранение картину, вызвавшую столько чувств и размышлений.

Художник сохранил колорит камня: цветовое решение ограничено различными оттенками зеленого цвета. Очертания гор оформлены линиями белого и черного цвета, а плоскости – плотно положенными мазками. Их монументальность и статичность контрастирует с движением изумрудной воды. Бурлящую пену потоков как нельзя точно передают доходящие порой до декоративности прозрачные полосы белил.

Пейзаж-размышление построен на контрасте пластических образов: рвущиеся вверх вершины гор – горизонталь бегущей реки. Созерцательному восприятию помогает почти квадратный формат картины. Горный пейзаж максимально приближен к зрителю: линия горизонта отсутствует, а вершины гор упираются в поднебесье или уходят за пределы полотна.

Ярко-красное пятно вертолета – посланца цивилизации – нарушает гармонию первозданной тишины, напоминает нам о земном пребывании гор, бурного потока, нас…  художник просто вклеил его…

Елена Устинова, историк, кандидат исторических наук