О художнике, сегодня неизвестном нам, можно сказать лишь то, что он жил в середине – второй половине XVIII века и принадлежал к тем многим неизвестным русским художникам, которые открывали для русского общества искусство портрета. Он жил в то время когда мастера еще только учились правильно выстраивать картинную плоскость, передавать анатомию человеческого тела, овладевать искусством перспективы, основами масляной техники и законами колорита.

Фигура Фёдора Соймонова - одна из самых значимых во всей русской истории. Происходящий из древнего, но обедневшего дворянского рода Соймоновых, известных с XV века, молодой человек в петровскую эпоху сделал карьеру, средства и имя, поступив на путь морской военной службы. И попал в число 48 «птенцов гнезда Петрова», отправленных на три года в Голландию для обучения морскому делу, откуда приехал в 1715 году в звании гардемарина, в совершенстве зная мореходное дело и картографию. Петр I лично проводил экзамен и «баллотировку» прошли всего 17 гардемаринов, среди которых был и Фёдор Соймонов. Его направили служить мичманом на 64-пушечный корабль «Ингерманланд», что было честью. А в 1719 году Соймонов вошел в состав экспедиции, которая должна составить карту Каспийского моря, необходимую по мнению императора для… поворота реки Амударьи в сторону Каспия и изменения торгового пути[i]. В 39 лет Соймонов назначается прокурором Адмиралтейской верфи и вступает в тяжелую битву со многими высокопоставленными казнокрадами. Но, при Бироне по оговору его арестовывают. Ученого мужа[ii] приговаривают к четвертованию. Спасло лишь проявленное милосердие Анны Иоанновны, своим указом смягчившей наказание - Соймонова «били плетьми нещадно», т.е. больше 30 раз, и сослали на вечные каторжные работы в Охотский острог. Ему было 49 лет. Спустя два года, после смерти императрицы Анны Иоановны и дворцового переворота, Елизавета Петровна Соймонова милует, и разрешает возвратиться в одну из принадлежавших ему деревень. Федьку-варнака, как теперь назывался Соймонов, искали девять месяцев, и нашли случайно, но на службу его не принимают, справедливость и доброе имя не восстановлено. Однако, после 11 лет забвения, он вдруг получает заманчивое предложение от своего друга сибирского губернатора В.А. Мятлева принять участие во Второй Камчатской экспедиции. Экспедиция прошла успешно, Соймонов как опытный картограф составил многие атласы и карты, разведал новые пути. И в это время началась Семилетняя война. Мятлева отзывают на флот, а губернатором Сибири назначают… шестидесятипятилетнего Соймонова. Прошло 15 лет со времени указа об отпущении вины. И он вновь принимается за ревизию, вновь выводит на чистую воду чиновников, действует жестко, но справедливо, ремонтирует в Тобольске гостиный двор, открывает геодезическую школу в Томске, сооружает маяк на Байкале, меняет систему правосудия[iii].  Он снискал любовь сибиряков, получал награды. Лишь в 1863 году он вернулся в Москву, покинув службу в чине действительного статского советника, и вновь занялся наукой, законодательством, писал «Историю Петра Великого». Великий русский деятель умер в возрасте 88 лет в 1780 году[iv].

Значимость личности Ф.И. Соймонова трудно переоценить. В годы, когда он занимал должность Губернатора Сибири, его портреты неоднократно писали. Искусство тех лет не ставило еще перед собой задачу рассказать о душе и переживаниях человека, главным было социальное положение портретируемого, его внушительность и важность. Даже  сходство изображения, несмотря на требования к узнаваемости, считалось условностью.  Мудрый, спокойный, немало переживший и свершивший в своей жизни человека предстает на портрете. Черный фон написан плотно, без свето-теневой моделировки, что выдает провинциальную манеру письма, близкую к парсуне.  Он придает звучность портрету, акцентируя внимание на лице портретируемого. Сходные, но отличающиеся, изображения сегодня хранятся в Государственном Историческом музее, Государственном Эрмитаже.

Картина поступила в музей благодаря содействию бывшего тагильчанина, в 1970-1980-е годы Министра культуры РСФСР Юрия Серафимович Мелентьева.

Портретируемый не молод, но его лицо полно значительности. Он изображен в бархатном кафтане, глубокого синего цвета,  на плече яркими бликами вспыхивает перелив ткани.  Плотно охватывающий шею белый платок и выпущенные на груди кружевные брыжи (род жабо) звучат ярким аккордом. Сочно-красная мантия и орденская лента, полагающаяся к ордену Святого Александра Невского, которым Соймонов был награжден 22 сентября 1762 года, звучны на синем бархатом одеянии. Орденская звезда, прикрепленная к мундиру на груди низко слева, едва заметна на портрете. Царственным красным цветом, отбрасывающим теплые рефлексы на лицо портретируемого, художник подчеркивает значимость особы. Но, вероятно, это и  символ страданий, благородно перенесенных изображенным.

Елена Ильина, искусствовед