Константин Федорович Богаевский являлся продолжателем реалистических традиций пейзажной живописи, унаследованных им от учителя – известного русского художника А.И.Куинджи, который «разглядел» талантливого студента Академии художеств и пригласил на учебу в свою мастерскую. Творчество автора отмечено созданием особого рода произведений - героико-романтических картин, посвященных преимущественно восточному побережью Крыма - Феодосия, Коктебель, Судак, Креч, Бахчисарай, Старый Крым, их окрестности. Отчасти это было связано с тем, что К.Богаевский – уроженец Феодосии, был безраздельно влюблен в отчий край. Он вспоминал, как в детстве, пятилетним мальчишкой во время прогулок с матерью  жадно вслушивался в ее рассказы о местных красотах, как вместе они любовались живописными ландшафтами. Именно эти первые – искренние и чистые впечатления предопределили «рождение» излюбленной темы, которая разрабатывалась и варьировалась художником в течении многих лет.

В 1909 году состоялась долгожданная поездка автора в Европу. Именно после возвращения из этого путешествия Богаевский создал значительное число акварельных эскизов, наполненных впечатлениями об архаических видах Италии и Греции. Подобный мотив звучит в работе «Летний пейзаж с руинами», где зрителю явлено скорее не конкретное место, а некий рожденный по воле автора обобщенный образ - таинственно-безлюдный, но хранящий память о минувших веках и прошлых цивилизациях. Таковой таинственной, но безлюдной, величавой, но романтически-грустной увиделась художнику легендарная страна Киммерия - так в античности называлась территория Крыма, описанная Гомером в «Одиссее», воспетая им в картинах, а его близким другом М.А.Волошиным - в стихах. Художник признается, что в работах он хотел отойти от обыденности и создать «другой, фантастический мир», что, собственно, ему и удалось сделать. И сегодня не утихают споры о том, что же такое «историческая Киммерия» и где конкретно находилась эта легендарная страна, увековеченная Гомером. Поэтому образ Киммерии следует считать, прежде всего, образом поэтическим, легендарной страной, и с большим скептицизмом нужно относиться к попыткам проведения «исторических» параллелей между гомеровской легендарной Киммерией и реальным крымским ландшафтом. Впрочем, Волошин и сам признавал всю условность «исторической Киммерии». Так, в статье «Культура, искусство, памятники Крыма» (1925) он был вынужден констатировать: «Киммерийцы и тавры, об истории которых неизвестно ничего достоверного…»

Поэт и художник Максимилиан Александрович Волошин, который жил в Коктебеле, недалеко от Феодосии, оказал сильное влияние на К.Богаевского. Эта дружба укрепилась не сразу. Они ориентировались на разное искусство: Богаевский - на немецкий модерн, Волошин - на французских постимпрессионистов. Человек общительный, имевший много друзей среди поэтов, он ввел Богаевского не только в круг своих идей, но и в свое окружение, атмосфера которого была полна творчеством, современным пониманием красоты и назначения искусства. Совершенно разные по характеру, жизненному укладу, образованию и темпераменту, Волошин и Богаевский дружили и были неразлучны всю жизнь – их связала общность понимания природы восточного побережья Крыма, служившей главным источником для вдохновения. Впервые тема Киммерии прозвучала у Волошина в цикле "Киммерийские сумерки" (1906-1909), состоящем из 15 стихотворений.

Здесь был священный лес. Божественный гонец

Ногой крылатой касался сих прогалин.

На месте городов ни камней, ни развалин.

По склонам бронзовым ползут стада овец.

Безлесны скаты гор. Зубчатый их венец

В зеленых сумерках таинственно печален.

Чьей древнею тоской мой вещий дух ужален?

Кто знает путь богов – начало и конец?..

 Произведение исполнено в технике акварели, которой художник отводил значительное место в своем творчестве, исполняя ею композиции, в дальнейшем развивающиеся в живописные полотна. Не чужд был Богаевский и экспериментам с материалами, так характерным для первой четверти ХХ века. Так, для более острой передачи образа он вводит в акварельную живопись гуашь, сохраняя при этом прозрачность и мягкость первого материала.

Первые чувства, рождающиеся при знакомстве с этой акварелью, связаны с давно прошедшим временем, с эпохой, которой нет, а быть может, и не было вовсе… Пред нашим взором открывается простирающаяся вдаль живописная долина с холмами и возвышенностями. Над головой - высокое клубящееся небо. Преисполнены спокойным величием пышные растения.Ничто не нарушает царящего здесь покоя. Ничто не мешает неумолимому течению времени. А вот и волнующие приметы прошлого - руины древних сооружений, как напоминание о неведомом нам мире, сказочно-далеком и прекрасном

 Мария Комарова, искусствовед