Обаяние мастерски выполненных придворных портретов датского живописца Вигилиуса Эриксена (1722-1782), долгое время работавшего в России было столь  велико, что многие художники подражали ему, создавая живописные изображения по разработанному им типу. В 1757 году тридцатитрехлетний молодой живописец прибыл из Копенгагена в Санкт-Петербург ко двору императрицы Елизаветы Петровны и уже вскоре составил себе известность в высшем обществе. Спустя пять лет, по восшествии императрицы Екатерины II на престол, он получил звание придворного живописца. Из-под кисти Вигилиуса выходили наиболее достоверные портреты, которые быстро расходились. В одном из писем августейшая заказчица писала о том, что велела скупить все ее портреты, которых было числом тридцать штук, но не все удалось скупить. Прожив в Петербурге пятнадцать лет, в 1772 году художник покинул Россию, переехав на родину, где занял пост придворного живописца в Копенгагене. Он оказал большое влияние на русское портретное искусство, в том числе и на становление Ф.Рокотова.

Прусская принцесса, урожденная София Августа Фредерика Ангальт Цербсткая, взошла на русский престол в тридцать три года. Неизвестный художник изображает императрицу Екатерину II Великую на склоне лет, вероятно, в последние пять – семь лет своей жизни – в конце 1780-х – первой половине 1790-х годов. Художник, зная, что императрице нравятся портреты Эриксена Вигилиуса, сумел изящно польстить заказчице, представив ее одновременно и женщиной, и матушкой Всея Руси. Мастерски выполненное произведение изысканно и нарядно, лессировочный мазок прозрачен. Портрет не отличается психологизмом, но верно рассказывает о портретируемом, не скрывая возраста, и выполнен на высоком профессиональном уровне. Художник умело вносит камерные нотки, сохраняя образ величия.  Якоб Штелин писал в своих записках «…Самые похожие и самые законченные портреты Ее величества сошли с мольберта Эриксена…». Эти слова с полным правом можно отнести и к портрету неизвестного художника, написанного, когда Вигилиус уже покинул Россию.

Картина до революции 1917 года хранилась в известном петербургском собрании Мятлевых, живших возле Исаакиевского собора, затем в Эрмитаже, Русском музее.

На нежно-матовом лице императрицы легкая многозначительная полуулыбка. Императрица одета по моде того времени в два платья (гродетур) спокойных линий, гладких тканей - нижнее глухое  и верхнее распашное, которые обычно носили женщины высокого происхождения. Нижнее платье - серо-жемчужного цвета с узкими длинными рукавами, с запахом на правую сторону, край отделан узким серебряным галуном с бахромой с одного края; платье перепоясано широким густо-голубого цвета шелковым поясом  с серебряным галуном по нижнему краю. Верхнее платье - распашное шелковое густо-голубого цвета, с коротким рукавом, отделанное по краю узким серебряным галуном с бахромой. Платье дополняет пышный рюшевый широкий воротник  (типа фрез) из кружев в три слоя с тонким цветочным узором по краю, деликатно прикрывающий шею женщины в возрасте. Пышные пудренные волосы императрицы гладко зачесаны назад и на затылке уложены в одну буклю, в которой сохранился естественный каштановый цвет волос. Простой батистовый чепец покрывают волосы на затылке. По моде времени щеки слегка нарумянены, лицо припудрено белой пудрой, но незначительно, что позволяет сохранить  естественный цвет лица.

Согласно правилам  императрица изображена с наградными знаками высшего ордена Андрея Первозванного, учрежденным в 1698 году – серебряная звезда, золотой крест и широкая голубая муаровая лента, надетой через правое плечо.

Елена Ильина, искусствовед