Вечером на покосе, куда тетя Маня по прозвищу Гренадерша за могутный рост и силу, взяла девушку, Люся Кулак возле костра лепила фигурки из глины. Наутро, простая уральская женщина, собрав высохшие маленькие скульптурки, отвезла их отцу девушки, со словами «учиться ей надо». Отец - сталевар-орденоносец Павел Кулак, пошел советоваться к единственному тогда скульптору города, эвакуированному из Ленинграда М.П. Крамскому, который посоветовал поступать в недавно открывшееся Уральское художественно-промышленное училище. Учеба шла блестяще, и Людмиле прочили большое будущее. Решив получить высшее образование, она едет в Ленинград поступать в Академию художеств, но оказалась в Ленинградском высшем художественно-промышленном училище им. В.И. Мухиной. В 1956 году Людмила Ушакова возвращается в Нижний Тагил, уже спустя год помогает мужу, скульптору Василию Ушакову лепить памятник, сама создает рельеф к нему. С этих пор вплоть до 1990-х годов этот творческий тандем был неразделим – оба скульпторы, оба педагоги, они внесли свой большой вклад в развитие культуры города. В 1966-1974 годах Л.П. Ушакова была директором Нижнетагильского музея изобразительных искусств, стала одним из инициаторов проведения в городе Выставки детского изобразительного творчества в 1967 году, создания художественного отделения в Детской школе искусств, где работала с 1976 по 2012 годы. Сегодня она – заслуженный работник культуры России, имеет награды, подписанные еще Е. Фурцевой. 

Скульптор Л.П. Ушакова сама рассказывает историю создания произведения: «Осенью 1955 года нас, студентов третьего курса ЛВХПУ послали в Эстонию под город Кохтла-Ярве на уборку урожая капусты и картофеля. Группу разбили на несколько частей и несколько человек попали на небольшой русский хутор, где меня с подругой Викой Крейчман – дочерью фрейлины последней императрицы, послали дежурить на кухню. И вот в конце дежурства я, выглянув, увидела, как по краю поля идет очень крупная, даже мощная женщина, несущая ведро, и рядом такой же мощный, необычный по своим объемам конь, кажется, он был из породы першеронов. Я удивилась этому сочетанию двух форм, позвала подругу, которая сказала, что уже видела этого коня, в конюшне рядом с кухней и им рассказали, что этого коня при спешном отступлении бросили немцы, и так как на хуторе не было техники, на нем и пахали, и возили. Босоногая женщина подошла к кухне, сняла с коня мешок и отпустила его подъедать остатки уже убранной капусты – оказалась она принесла для студентов продукты на завтрашний день. В своей мощи, в этих крупных формах она была так хороша! Отдав продукты, женщина села на межу  - а уже было прохладно, сентябрь, она достала из мешка огромные караваи хлеба, и, попросив нож, отрезала от одного из них почти половину. То, как она резала, поставив себе на колени каравай, ее босые крупные ноги, опущенная, повязанная по-русски платком голова, ловкие движения запомнилось навсегда. Неспешно встав, она отдала почти полкаравая хлеба коню, который с такой же неторопливостью с удовольствием его сжевал. В простых действиях было столько стати, надежности, уверенности, жизненной мощи и чувства собственного достоинства. Как-то сразу стало ясно, что крестьянская жизнь строится на трех элементах – человек, конь, хлеб. И сама жизнь должна быть простой и надежной».

Спустя 30 с лишним лет, в период перестройки, в памяти художницы в деталях ярко всплыла картина того дня.  Время начинало деформироваться, искажаться, и в нем так необходимы были стабильность, нравственные опоры, чувство незыблемости, что так ясно несла в себе эта неизвестная русская крестьянка. В крупных, обобщенных формах застыло время, которое уже ушло, как и эти люди. 

Все просто – сидящая на земле босоногая женщина в легком платье, в повязанном назад на крестьянский манер платке, отрезает от большого круглого каравая ломоть хлеба, поставив его себе на колени. Ее преувеличенно крупные ступни ног, вытянутых вперед, кисти рук и сами руки, округлые плечи, так надежно просты и безыскусны. Движения – размеренно простые и отработанные годами. Скульптор намеренно тонировала произведение под обожжённую глину – в этом цвете и запах свежеиспеченного хлеба, и сила земли, и свет полуденного жаркого солнца… 

Елена Ильина, искусствовед