Владимир Лукич Боровиковский, можно сказать, потомственный художник-самоучка. Он родился в Миргороде в 1757, в семье казака Луки Боровика, который вместе с тремя сыновьями - Василием, Иваном и Владимиром, занимался иконописью. Став самостоятельным, Владимир отошел от строгих канонов иконописи, и начал писать церковную живопись в духе «украинского барокко», отличающегося прихотливостью. Так бы и остался художник местной знаменитостью, если бы не случайность. В 1787 Владимир Лукич  исполнил две аллегорические картины для украшения одного из «путевых дворцов» Екатерины II, возводившихся на пути её следования в Крым. Картины  обратили на себя  особенное внимание императрицы - на обоих была изображена  сама Екатерина II. Императрица пожелала видеть автора картин, говорила с ним и посоветовала ему ехать в Петербург, в Академию Художеств. Спустя год  Боровиковский решился на переезд  в Санкт-Петербург, но его  путь в Академию художеств был закрыт по возрасту - ему в ту пору уже исполнился 31 год. С 1792 он брал уроки  у австрийского живописца И.Б. Лампи, работавшего при дворе Екатерины II, затем у Д.Г. Левицкого. После создания ряда портретов, библейских и исторических композиций в 1795 году В.Л.  Боровиковскому присвоено звание академика, а в 1802 году - советника Академии Художеств. Художник известен, прежде всего, как мастер портрета.

Со второй половины 1790-х годов В.Л. Боровиковский разрабатывает тип изображения «частного» человека с его простыми, естественными чувствами. В искусствоведческой литературе такие портреты называют «камерными». В них используется поясное, погрудное или  оплечное изображение фигуры. В картине В.Л. Боровиковский использует нейтральный темно-коричневый фон, высветляя его для создания пространства, подчеркивания объема. Художник явно испытывает симпатию к модели, что проявилось во внимании к ее миру домашней жизни. Несомненно, в это выразилось влияние сентиментализма – одного из модных стилевых направлений конца XVIII - начала XIX века.

Образ немолодой уже женщины лишен всякого оттенка жеманства и кокетливости, свойственной живописи времени Боровиковского. Кружевной чепец с бантом, из-под которого выглядывают завитки мелких локонов, черное платье с высоким воротником и красная шаль, прикрывающая плечи и руки рисует образ неизвестной сегодня дворянки или помещицы. Выразительный взгляд миндалевидных глаз привлекает внимание,  как и общее спокойствие ее лица, довольство своим положением, домом, семьей и окружающим миром.

В конце 1950-х годов после экспонирования на выставке в Тюмени, портрет направлен на реставрацию в Москву. Тогда и появилась одна из музейных легенд, о том, что будто бы при исследовании произведения в рентгеновских лучах дама была изображена в бальном платье с глубоким декольте, с высокой прической. Если это так, то вероятно, позднее по желанию заказчиков портрет был переписан, и дама была «переодета» в более строгий наряд.   

Марина Агеева, искусствовед