Живописец, график, художник театра, а еще – редкий знаток истории искусств, художественный критик, музейный деятель… Все это об Александре Бенуа, казалось прожившем несколько жизней и успевшем сделать так многое. Впрочем, все представители славной семьи Бенуа-Лансере-Серебряковых внесли существенный вклад в становление культуры России на рубеже XIX- ХХ вв. Живя в семье художников и архитекторов, Александр  Бенуа не мог не заниматься искусством, первые уроки графики взяв у брата Альберта Бенуа.  Пройдя курс вольнослушателя Императорской академии художеств в 1887-1888 годах и окончив юридический факультет Петербургского университета в 1894 г., он начал свою карьеру не только графика, но и теоретика и историка искусства, стал автором не только исследовательских, но и критических статей в газетах «Слово», «Речь»,  журналах «Старые годы», «Аполлон», «Золотое руно». В 1901-1904 гг. он был редактором журналов «Художественные сокровища России» и «Мир искусства».  Последний стал главным детищем Александра Бенуа, как и общество, основателем и идейным  руководителем которого он был.  С начала ХХ века Бенуа увлекся театром,  а его любовь к балету оказалась настолько сильной, что вдохновленный  им Сергей Дягилев  продюссирует организацию Русских сезонов в Париже в 1909-1911 гг., которым суждено было стать триумфальными. Бенуа в труппе занял пост директора художественной части, оформил множество спектаклей. Уже позже он сотрудничает с театрами Парижа, Милана, Лондона, Нью-Йорка, Вены, оформляет спектакли в Москве и Петербурге, являясь художником и режиссером, и даже руководителем наряду с К.С. Станиславским и В.И. Немировичем-Данченко. После революции 1917 года Бенуа возглавил Картинную галерею Эрмитажа, издал ее новый каталог, продолжал оформлять спектакли. В 1926 году он эмигрировал, не вернувшись из заграничной командировки в Париже. Всю оставшуюся жизнь он продолжал свое любимое дело – оформление спектаклей, сыграв большую роль в развитии театрально-декорационного искусства.

В 1918-1919 гг. в революционном Петрограде создается новый театр – Большой драматический театр, более известный как БДТ. Это была инициатива М. Горького и одной из актрис МХТ, комиссара Марии Андреевой. В числе основателей был и Александр Бенуа, в то время уже признанный театральный художник с почти двадцатилетним стажем, оформитель спектаклей в Париже, Милане и Лондоне, Нью-Йорке и Вене, и даже самой Дягилевской антрепризы. Репертуар БДТ был сразу определен жестким треугольником – трагедия, романтическая драма и комедия масок, ставшие позднее классикой советского театра. Жанр комедии масок, которую также называют Комедия дель арте или Итальянская комедия, восходит  к первым профессиональным постановкам XVI-XVIII вв., когда только складывалась система актёрского мастерства. В комедии дель арте было два центра – неаполитанский и венецианский, много действующих лиц, за каждый из которых был закреплен свой костюм и характер.

Традиционная система оформления веселого спектакля была точно воспринята Александром Бенуа: в листе присутствуют персонажи классической комедии, любовная сцена,  портальный занавес и многоплановая сцена с кулисными декорациями. Последнее особенно важно, поскольку художники БДТ, с вниманием относясь к каждой детали бутафории и сценических костюмов, стремились, прежде всего, к сохранению пространства и перспективы.  Но главное – в работе проявилось требование  мирискусников к созданию художественного ансамбля, что рассматривалось как высший эстетический критерий.

В 1920 году А. Бенуа оформляет в БДТ всего два спектакля – «Царевич Алексей» Д. Мережковского и «Венецианский купец» У. Шекспира. Последний, подготовка к постановке которого могла быть начата годом раньше, и  мог быть решен в духе комедии дель арте.

На первом плане - герои квартета масок -  слуги, по итальянски – дзанни, один из них - Арлекин в пестром костюме из ромбов. Стоя на деревянных подмостках они приоткрывают тяжелый зеленый занавес, словно приглашают зрителя к участию в действии. Там, вдалеке, в ночном саду с пышными кронами дерев разворачивается сцена объяснения в любви – знатная особа, встав на колено и воздев руки к небу, со всей силой чувств признается в любви молодой девушке  - влюбленной даме, которой может быть или богатая наследница Порция или Джессика, дочь богатого еврейского купца Шейлока. Рядом стоит чернокожая служанка, поодаль гуляет парочка… В абсолютно черном бархатном небе точечками мерцают звезды…

Елена Ильина, искусствовед