Так случилось, что искусство Григория Сретенского оказалось малоизвестным зрителям. Сретенский не оставил каких-либо мемуаров, не вел дневников... За художника о его мироощущении, творчестве, пристрастиях могут поведать только картины.

Все ранние произведения Г. Сретенского и его жены - живописца Н. Стешинской 1930-х-1940-х годов погибли во время войны. О них можно судить лишь по нескольким черно-белым репродукциям. Работы послевоенного периода сохранились только благодаря родственникам, спасшим наследие от небытия. Произведения Сретенского хранятся не только в провинциальных музеях, но и в крупнейших музеях страны - Третьяковской галереи и Русском музее. В войну художника занимала тема крестьянской жизни. После он отдался созданию натюрмортов и пейзажей, воплощая в них свою любовь к предметному миру и понимание, что все «герои» его полотен являются неотъемлемо-важной частью земного бытия.  

 К каждой картине Сретенский выполнял множество этюдов, считая работу с натуры очень важной, позволяющей познать не только конструкцию, но и суть предмета.  

Московские хлебы 1970-х…Такого изобилия в провинции не было. А столице такую булочную продукцию выпускала любая московская рядовая пекарня. В своем натюрморте художник далек от иллюзионистской эстетики. Вытянутая по горизонтали композиция… Стол и задник с драпировками, которые очень живописны - играют рефлексами. Разложенный хлеб мастер лепит крупными цветными мазками, словно скульптор. Сама «красочная плоть и кровь как бы подчеркивает материальность бытия».

Что изображено на столе - притягивает… Зритель вслед за художником испытывает восторг пред хлебным изобилием. Хочется испробовать. Это тот случай, когда сама живопись передает запах – ты прямо ощущаешь аромат свежего хлеба. Картина «Хлеб. Натюрморт» стала одной из последних в творчестве художника.

Здесь есть огромные пышные круглые хлебы с румяной корочкой, и аппетитные с «мучкой» батоны, источающие необыкновенный аромат пышки с начинкой, блестяще рогалики и плетенки, сдобренные сверху маком, которые в то время назывались халами. Художник получает искреннюю радость от «воссоздания» этих форм, от случая, что ему довелось написать эти хлебы. «Герои» композиции живут на полотне - демонстрирует себя и словно «зазывают». А если мысленно попробовать убрать драпировки - то получится вывеска, схожая с вывесками 1910-х-1920-х годов на хлебных лавках.

Лариса Смирных, искусствовед