Трудно представить, что известный советский гравер Илья Алексеевич Соколов,  начинал свою творческую биографию как иконописный мастер. Уже в 30-летнем возрасте под руководством В.Д. Фалилеева - одного из первых русских мастеров цветной гравюры, он осваивал новую для себя технику, которая поддавалась не сразу. Молодому художнику казалось, что «гравюра по своей сложности может быть лишь привилегией немногих «избранных». Впоследствии из всего многообразия печатных техник Соколов избрал линогравюру, ставшую ведущей в творчестве и принесшей ему широкую известность. Работал автор и в оригинальной графике - гуашью и акварелью. Каких-либо жанровых предпочтений у художника не было: он создавал пейзажные, жанровые и портретные композиции, отражающие важные приметы советского времени, которым был искренне одухотворен. Особым направлением были работы мемориального характера, «увековечивающие» облик и моменты жизни важных для советского государства личностей - В.И.Ленина, М.Горького. В 1964 году И.А.Соколову было присуждено звание Народный художник РСФСР.   

Скромные, лирические, трепетные, основанные на внимательном изучении природы пейзажи И. Соколова заслуживают внимания. Он – мастер, прекрасно владеющий техникой рисунка и любящий свою историю, города России, ее памятники и места, овеянные славой… Он часто рисовал архитектурные памятники, стремясь запечатлеть облик и образ родной страны.

Вот и в 1944 году, когда уже отогнали фашистские войска от Москвы,  Соколов поехал в подмосковный город Загорск – место основания в XIV веке крупнейшего монастыря - Троице-Сергиевой лавры, ставшей центром духовного просвещения и культуры. Прекрасный летний день… Видимо самое начало лета, когда так высоко и чисто небо, так легко дышится… Соколов рисует в технике гуаши несколько работ, и в них не просто – запечатленные памятник, отражающие национальное своеобразие древнерусской архитектуры, но сама гордость за сохранение величие страны. Это было так важно – сохраненные памятники выступали своеобразным залогом жизни на земле, окончания войны, надежды на скорую Победу… Они – знак того, что есть за что воевать, ведь это Твоя земля…

Произведение из музейной коллекции – выполненный с натуры этюд – не оконченная работа, но несущая в себе первые – и сильные! впечатления и эмоции автора. С легкостью, грамотно и мастерски Соколов рисует особенности форм, конструкцию, элементы декора крепостных сооружений монастыря, делая их предельно узнаваемыми.

Главным «героем» в этюде выступает исполненная в классическом стиле с четкими формами, многоярусная, с шатровым завершением Каличья* (Конюшенная**) башня Троице-Сергиевой лавры. Увиденная автором с высоты башня торжественно возвышается на фоне лазурного неба над всеми остальными постройками и скромно представшем здесь подмосковным пейзажем. Построенная в 1759-1772 годах, она была уже третьей по счету над расположенными здесь Северными воротами с проездом в виде буквы «Г». К этому времени монастырь окончательно утратил свое оборонительное назначение, и исполненная со сдержанным декором из фронтонов, пилястр и карнизов башня лишь венчала собой въезд, нарядно оформляя его.  За ней виднеется еще одна  - Звонковая (Кузнечная***) башня (середина XVI века), получившая свое название в середине XVIII века от висевшего здесь колокола, оповещавшего учеников Троицкой семинарии о начале и окончании занятий.

 *«Название башни Каличья некоторые производят оттого, что около бывших под нею ворот собирались калики, или странствующие богомольцы. Но это совершенно неосновательно, ибо собираться у наших ворот каликам, или странствующим богомольцам, не было никакого смысла: в ворота эти только ходили конюхи, только выезжали и въезжали монастырские власти, так что ни о каких подачах милостыни, для которых бы калики собирались у ворот, не могло быть и речи. Должно думать, что название Каличьи есть сокращение из калитечьи, и дано воротам потому, что в них была калитка, которая всегда оставалась отпертою, тогда как самые ворота отпирались и отворялись лишь в случае надобности. Опись 1641 года говорит, что в наших воротах была «решетка опускная деревянная». Это значит, что ворота в башне были устроены по-настоящему – по-крепостному, ибо опускные решетки были обычны в городовых, или крепостных, воротах». (Из описаний Е. Голубинского)

**В XVI веке на этом месте были Конюшенные ворота, называвшиеся по расположенным против них монастырским службам, а над ними — «круглая, о двух верхах» башня.

***Название Кузничной башни остается для нас не совсем понятным. Нужно было бы объяснять тем, что близ нее находились кузницы. Но кузницы, как мы знаем, находились в другом месте. Остается предполагать, что известное нам из описи 1641–1643 годов место кузниц было их новым местом и что прежде они действительно находились близ башни или под нею самой. (Из описаний Е. Голубинского)

Башню отличает нарядный прямоугольный («плоский») фасад, украшенный большим числом пилястр, поясков и арочек, и шатровое покрытие. В стенах ее сделана 51 бойница. 

Мария Комарова, искусствовед