Леон Гиршевич Нисенбаум, прожив всю жизнь в России, считал себя русским по духу и никогда не чувствовал связи с еврейскими традициями. Его попросту не воспитывали еврейским мальчиком. А став художником, он писал русские пейзажи, которые сильнее слов говорят о том, как художник чувствовал, понимал и любил русскую змлю. Он создавал картины на религиозные темы, исходя из новозаветных представлений, выражая посредством их общечеловеческие понятия - о добре и зле, грехе и раскаяние, вере и сомнениях… Но одно несомненно - в душе художника всегда тлело желание познакомиться с родиной своих предков. И это случилось в начале 1990-х годов – поездка на Святую Землю, в Израиль… Он впитывал и постигал все, что видел - и ему полюбились по своему неповторимые пейзажи земли израильской, и, конечно, заинтересовали люди, не только своим колоритным обликом, но следованием древними традициям, бережно хранимым еврейским народом на протяжении многих веков. По возвращению домой, напитанный впечатлениями и переживаниями от увиденного, Нисенбаум не мог не обратиться к живописному воплощению пейзажей земли израильской, библейских сюжетов, отражению быта и традиций еврейского народа.

Как говорят евреи «Если вы ничего не знаете о праздновании еврейской свадьбы, значит, вы ничего не знаете о традициях израильтян. Ведь свадебные церемонии основаны на древней религии и философии народа Израиля и берут свое начало с давних времен». В картине Л.Нисенбаума запечатлен главный обряд еврейской свадьбы - Хупа. Под хупой - навесом изображены жених с невестой и приглашенные … Идет церемония бракосочетания… В немногословной композиции художника одним из главных действующих лиц помимо жениха и невесты, является сам полог - хупа, ассоциирующийся с домом. Таинственно мерцает фон, движутся тени, обостряющие сакральный смысл свадебного обряда. Невольно рождается ощущение старой фрески с архаичной статикой и угловатостью персонажей, не оставляющих прежних традиций и следующих в своих поступках библейским заповедям. А сам общий строй тонко разработанного серо-сиреневого колорита с темными пятнами мужских фигур и торжественно-белой невесты звучит гармоничным тихим, но полным внутренней силы аккордом, в котором явлена «убежденность в неодолимости духовной силы, позволяющей оставаться самим собой…»

Глядя на картину мы не можем определить места, где проводится Хупа – в Синагоге или на открытом воздухе? Но здесь есть раввин и обязательные родственники или старейшины, стоящие, словно фланкируя сцену, по сторонам от жениха и невесты, и сам Хупа - полог, олицетворяющий дом, под которым происходит обряд. Виновники брачной церемонии в самом центре… Торжественна и проникновенна сцена, изображающая одетых в черный костюм жениха и во все белое невесту, с чувством прильнувшую к теперь уже мужу. Торжественны не только фигуры всех изображенных, но торжественны и высокие яркие букеты цветов, принесенные приглашенными и слова благословений, произносимые старейшинами, которые мы не слыша–слышим…

Лариса Смирных, искусствовед