Творчество Владимира Вениаминовича Маркина формировалось в потоке художественной жизни родного города Нижний Тагил. Выпускник Уральского художественно-промышленного училища, он стоял у истоков профессионального изобразительного искусства в городе, преподавал в alma mater, позже на художественно-графическом факультете Нижнетагильского педагогического института, и в это же время работал художником-живописцем в Нижнетагильских художественно-производственных мастерских Художественного фонда РСФСР. Его сложные тематической картины были украшением городских, областных, зональных, республиканских выставок.

В творчестве В. В. Маркина никогда не было жанровых разграничений: пейзаж, натюрморт, портрет были неотъемлемые части сюжетных произведений. И в каком жанре не работал бы художник, его творения объединены темой Урала.

Замысел картины Владимир Вениаминов вынашивал несколько лет. Идей было много, что он так не смог выбрать одну-единственную и выполнил картину в нескольких вариантах. Перед Вами первый вариант. Еще один хранится в музее Уралвагонзавода. Для сюжета картины был избран один из примечательных эпизодов строительства гиганта отечественной индустрии Уралвагонзавода – приезд «командарма тяжелой индустрии» Серго (Григорий Константинович) Орджоникидзе. Бывший фельдшер и профессиональный революционер товарищ Серго стал организатором грандиозных строек 1930-х гг. Под его руководством промышленность страны Советов по валовой продукции вышла на ведущие места в мировой экономике.

Его стиль работы не в пример другим руководителей отличался разумным демократизмом – «бумажной» работе он предпочитал личный контакт: в беседе можно было полно уяснить положение дела, отыскать наиболее верное и своевременное решение, принять меры помощи и содействия, поддержать, убедить, вдохнуть новые силы. При крайней загруженности он не замыкался в узком кругу ответственных должностных лиц, а с глубоким уважением относился к опыту рядовых работников, живо интересовался их мнением и предложениями. Современники говорили о нем: «Наш нарком», и в эти простые слова вкладывали любовь и уважение.

Строительные работы в Нижнем Тагиле были развернуты с беспримерным в истории человечества размахом и велись небывалыми темпами. Страны решала амбициозную, но жизненно необходимую задачу: «Догнать и перегнать передовые страны». Но ввод в строй почти всех предприятий шел с большими затруднениями. Серго Орджоникидзе отвергал как основную причину «вредительство», и для того, чтобы понять истинные положения вещей выезжал на места посмотреть на все своими глазами.

На строительство Уралвагонзавода, которое продвигалась с ужасающим отставанием по плановым срокам пуска объектов, он приезжал дважды. Всестороннему рассмотрению подвергались отсутствие согласованности между ведомствами, нехватка специалистов, техники, срывы поставок, нерегулярное финансирование, а также перемещение начальника цеха при гигантских размерах корпусов, использование техники.

Первый Г. К. Орджоникидзе приехал 8 августа 1933 года с секретарем Уральского областного комитета партии ВКП (б) И.Д. Кабаковым. Ударная брига плотников Ф. Краева рапортовала: «Мы выполнили июльскую программу на 140 процентов». Но состояние дел на площадке не удовлетворила наркома: котлованы копались вручную, работал один-единственный экскаватор. Не хватало техники, а та, что имелась, часто простаивала. В неумелых руках ломались грузовики и колесные трактора. В этом он увидел основную причину неудач стройки и тут же поручил передать три экскаватора. После возвращения в Москву он заботился не только о пополнении техники, но и том, чтобы ей управляли умелые руки.

Второй приезд состоялся через год в августе 1935 года. Нарком также основное внимание уделил механизации работ. Повод для этого нашелся сразу. На пусковом объекте в котловане глубиной десять метров землекопы кувалдой разбивали скалистый грунт и отвозили его на двухколесных тарантайках. Начальник треста «Тагилстрой» М.М. Царевский на долгие годы сохранил в своей памяти, как «…нарком буквально изменился в лице, когда увидел эту картину… Серго предложил взрывной способ, отругал (первого директора строительства) Марьясина за плохое использование техники, назвав при этом стройку «азиатской», а методы работы – «египетскими». Руководители участков оправдывались, что пробовали, но ничего не вышло. На помощь были призваны горняки из треста «Востокруда», которые уже ночью произвели первые взрывы.

Но были новшества, которые порадовали Серго. Гигантские размеры цеховых корпусов и всего предприятия поставили вопрос о необходимости связи между управленцами разного уровня. И вот на территории завода были вкопаны столбы с громкоговорителями и розетками, а руководителей участков, прорабов и бригадиров снабдили телефонными трубками, благодаря которым через диспетчеров можно связаться было даже с Москвой.

К сожалению, неожиданная странная смерть наркома не позволила увидеть ему полный ход флагмана тяжелого машиностроения. Окрепнув в первые годы войны Уралвагонзавод внес неоценимый вклад в победы на полях сражений второй мировой войны и с честью продолжает свой путь по сей день.

Следуя исторической правде, заметим, что возведение Уралвагонзавода было объявлено ударной стройкой. Рабочими было поддержано стахановское движение. Тяжелые условия труда, плохая организация и как результат этого мизерная зарплата, отсутствие элементарных бытовых условий привело к массовому бегству приехавших рабочих. Для поправки положения на строительство были перевезены спецпереселенцы из раскулаченных с территории Украины и Белоруссии, заключенные исправительно-трудовой колонии из г. Чусового, бойцы 34 батальона тылового ополчения. Позже начали прибывать мобилизованные комсомольцы. Но подневольный труд оставался подавляющим. В декабре 1935 года за возведение вагоносборочного цеха С. Орджоникидзе благодарит не директора строительства, а уполномоченного НКВД.

То, что сейчас мы можем почерпнуть из исторических сюжетов, художнику было недоступно. И работа В. В. Маркина не иллюстрация к реальным событиям. По замыслу художника в картине должно быть «много света». «… Я так вижу образ времени, так хочу передать образ созидательного труда», – говорил он в одном из интервью. «До сих пор мои холсты были придуманными. А мне хочется создать такие произведения, которые бы включили в себя весь эмоциональный заряд, весь жар сердца и многоцветья окружающего мира. Живопись должна петь», – говорил художник. И в этой картине живопись поет.

Живописец строит композицию так, чтобы линейно-цветовым ритмом объединить в одно целое группу строителей и наркома тяжелого машиностроения Серго Орджоникидзе; живая и естественная она словно бы приобщает зрителя к изображаемому событию. Праздничность момента создают крупные размеры полотна, яркое солнечное освещение, сочетание коричнево-бронзовых, красных, желтых пятен лиц и одежд в контрасте с голубым небом. Торжественность поддерживают черты декоративности: изысканные линии облаков на небе, развевающегося красного стяга и группировок людей в бело-радостных одеждах.

Иллюзию «непрерывного» движения поддерживают фигуры строителей в разных позах. Параллельные полосы подготовленных для сколачивания досок и одетые в строительные леса производственные корпуса придают пространству картины некую ритмичность, за которой ощущается слаженность действий. И все это рождает чувство подъема и романтической окрыленности момента.

Художник отдает дань стилистике «сурового стиля», изображая своих героев крупно, во весь рост, деталей не много, и они не только оправданы, но и символичны. Буденовка на одном из строителей связывает с идеями о светлом далеко.

Мы как бы остаемся один на один с героями картины. Их решительные взгляды устремлены в будущее и уводят нас за мечтой, их мечтой. 

Елена Устинова, историк