Петр Петрович Кончаловский стоит у истоков создания одной и самых знаменитых в России артистических династий Кончаловских-Михалковых. Его отец - П.П. Кончаловский - известный, литератор , издатель, в доме которого собирались известные живописцы, как В.А. Серов, М.А. Врубель, К.А. Коровин; тесть - великий живописец В.И. Суриков, который еще в детстве Петра одобрительно оценил его первые живописные опыты за «горячий колорит», зять - С.В. Михалков - любимый всеми детский писатель, внуки Андрей Кончаловский и Никита Михалков – кинорежиссеры и актеры, многочисленные правнуки все стали актерами. «Главное в живописи – живопись, - ибо только тогда идея, мысль может воздействовать на зрителя…Такова природа искусства». Эти слова часто повторял П.П. Кончаловский, живописец от природы, страстно увлеченный красочной стихией мира. Работая во всех без исключения жанрах мастер, создал за свою жизнь более двух тысяч картин. Ранний период творческого эксперимента был связан у Кончаловского с особым увлечением кубизмом и сезанизмом. Но первая мировая война, участником которой он стал как офицер-артиллерист , изменила его мировоззрение и обострила тягу к полнокровному реалистическому письму. Живописец был очень требовательным к своим произведениям, и если ему что-то не нравилось, то посоветовавшись своей женой, он просто уничтожал созданное. Во все времена Кончаловский оставался совершенно независимым художником, следуя только своим внутренним убеждениям. Как-то свыше ему поступило указание написать портрет И.В. Сталина, на что непривыкший конфликтовать, но бескомпромиссный живописец ответил твердо, что у него другой заказ, да к тому же он не пишет портретов по фотографии. Наказание за отказ не последовало, и даже в 1943 году ему была присуждена Сталинская премия первой степени за многолетние выдающиеся заслуги в области искусства. Кончаловский, на всю жизнь запомнивший наставления В.И.Сурикова: «Краски и живопись – первое дело… Есть колорит – есть художник, нет – так нет и художника», стал блистательным живописцем России, безмерно влюбленным в свою землю.

С начала 1930-х годов интерес к портрету у П. Кончаловского становится более прочным и постоянным. Именно в тот период ему привелось написать немало портретов испанцев, оставивших свою страну из-за установившейся там фашистской диктатуры (оккупации). Среди них была молодая девушка Хулита Перекаччо, для которой Россия, где она «получила прекрасное образование», стала второй родиной. Впечатление Кончаловского от знакомства с Хулитой наложилось на впечатления, полученные в 1910-м году от поездки вместе с В.И. Суриковым в Испанию, оставившую глубокий след в сердце художника. Эта страна дала Кончаловскому многое: «обострила зрение и укрепила руку», пленила солнцем, яркими красками роскошной южной природой, великолепной архитектурой, песнями и танцами, своеобразием народного быта, но особенно типами «диких, красивых и гордых людей. Приступая к работе над каждым новым портретом, Кончаловский заново отыскивал живописные средства и приемы, передающие своеобразие модели, но никогда не позволял себе пренебречь передачей сходства и своеобразием индивидуальных особенностей,находя каждому свой пластический эквивалент. Художник был счастлив, когда ему «удавалось схватить первоначальное свежее впечатление от натуры» и выбирал из суммы впечатлений наиболее глубокие и живые. Но есть и другой пример, когда в ранний период он, как истинный живописец, он был захвачен феерией цвета. Так в 1925 году, о написанном им портрете дочери в розовом платье, Кончаловский получил лестный отзыв о непосредственности и живости воплощенного образа, на что ответил: «…когда я писал картину, одним был поглощен: как можно вернее передать блеск шелка, а ни о чем другом и не думал…» Но в портрете Хулиты Перекаччо сама натура захватывала художника и помогала формировать замысел. В создании эмоционального звучания образа, наполненность которого продиктована самим временем и самой личностью, важную роль играют и пластика мазка, и фактурное разнообразие, и, особенно, насыщенный звучный колорит.

Хулита Перекаччо изображена в ярком цветном платье, казалось бы, спокойно сидящей в плетеном кресле, положив руку на подлокотник. Но самый ракурс – вид сбоку, расположение фигуры по диагонали и поворот корпуса в три четверти не только создает глубину пространства, но и придает образу внутреннюю динамику при внешней статике. Именно этот композиционный прием - а композицию Кончаловский считал «душой всякого произведения», позволяет художнику соединить воедино строгую гармонию и рвущийся изнутри темперамент. У Кончаловского «краска не умирала в натуре, а перевоплощалась в нее». Яркость интенсивного цветового акцента платья вырывается из общей гаммы рефлексирующего серого с оттенком сиреневым фона, еще больше обостряя выразительность образа. Живописец стремится передать не просто красоту облика молодой испанки, но самую ее натуру. Оттенки настроения становятся не важны. На загорелом лицедевушки поражает устремленный из-под черных бровей твердый взгляд, в котором отразилось ощущение исторической драмы, мужественное раздумье о судьбе своей родины и своей судьбе, слившихся вдруг воедино. Исходя из своей собственной концепции создания образа, Кончаловский говорил: «Я вообще не люблю в портрете давать человека в быту, я всегда стремлюсь найти стиль изображаемого человека, открыть в нем общечеловеческое…». Так, получив новое бытие и обнаружив свою духовную сущность, свое внутреннее «я», образ испанской девушки Хулиты Перекаччо начал существовать в реальности и действовать на наше восприятие так, как действует все живое.

 Лариса Смирных, искусствовед