Для исследователя одни из интереснейших страниц истории изобразительного искусства связаны с произведениями, утратившими имя автора, но еще более интересны произведения, когда неизвестен и человек, изображенный на портрете. Это типично для  живописи XVIII века, когда жанр портрета только зародился в России.  Тогда встает множество вопросов и загадок, которые нужно разгадать. Всякое предположение тщательно проверяется, всякая версия анализируется. Так произошло и с поступившим в 1984 году в Нижнетагильский музей небольшим овальным портретом неизвестного мужчины кисти неизвестного художника XVIII века. Надпись на обороте холста, неясно кем и когда оставленная, говорила о том, что здесь изображен, возможно, изображен один из представителей рода Демидовых. Предстояло установить - кто им мог быть из  знаменитой  династии горнозаводчиков?

Запечатление для потомства своей персоны становится в XVIII веке едва не обязательным среди знатных вельмож - сохранение образа  для памяти будущих поколений. В этот век было принято подчеркивать становление России через становление личности и ее деяния.  Изучение архивных документов, литературных источников, художественных - прижизненных живописных и скульптурных изображений, привлечение к исследованию экспертов – не только искусствоведов, но и специалистов в области криминалистики, позволили с определенной долей уверенности утверждать, что на портрете изображен не кто иной как Прокофий Акинфиевич Демидов (1710-1786). «Одновременно барин, не чуравшийся своего происхождения, и простак; то дерзкий, то высокий в своих поступках сибарит; яркая личность с острым оригинальным умом; благотворитель и расточитель; человек, которому не чужды просветительские идеалы и в то же время патриархально-дремучие взгляды на жизнь» - такой  характеристики был удостоен знаменитый дворянин и горнозаводчик, Действительный Статский Советник П.А. Демидов. Известна его благотворительная деятельность и вклад на «строение» Императорского Московского Университета, Главного Московского народного училища и санкт-петербургского госпиталя. Прославился Прокофий Акинфиевич и как меценат, и своими чудачествами, скандальными пари, порой жестокими шутками. Дитя своего времени - П.А.Демидов был словно соткан из противоречий.  Сам XVIII век с  его ломкой старых нравов и обычаев, насаждением нового и сопротивлением этому, бессмысленностью кутежей и высокими идеалами Просвещения, породил эту безудержную в своей страстности натуру…

Мужчина степенной наружности одет в темно-зеленый мундир, который был приписан дворянству Московской губернии, с высоким отложным воротником ярко-красного цвета и металлическими пуговицами, на которых виден рельеф с изображением Георгия Победоносца, белый камзол. Пудреные волосы высоко взбиты, зачесаны и сзади убраны черным бархатным бантом, а над ушами уложены в одну буклю. Живописец подчеркнул модное для середины XVIII века телосложение – узкие плечи и полный живот. Контур изображения кажется искусственно врезанным в темный фон, который лишь слегка высветлен за фигурой. Портрет отличается достаточной прямолинейностью характеристики образа, но не лишен выразительности. Художник самой осанкой фигуры и постановкой головы отмечает в Демидове известную представительность, но подмечает и черты тяжеловесной апатии в обрюзгшем нарумяненном лице. Взгляд обращенных к зрителю глаз, едва заметная усмешка тонких язвительных губ, приподнятых в легкой улыбке, дают, но лишь вскользь, намек на необузданность характера. Отсутствие подвижной мимики делают лицо Демидова подобием маски, в которой автором запечатлены, прежде всего, особенности внешности – типичный прием для XVIIIвек.. Впрочем, создается ощущение, что художник словно омолаживает модель, «разглаживая» морщины - в этом проявляется особенность искусства XVIII  века: буквальное соответствие натуре, добросовестное перенесение на полотно видимого соседствует с желанием и требованием времени все несколько приукрасить.

Елена Ильина,  искусствовед